Неточные совпадения
Я хотел было что-то ответить, но не смог и побежал наверх. Он же все ждал на месте, и только лишь когда я добежал до квартиры, я услышал, как отворилась и с шумом захлопнулась наружная дверь внизу. Мимо хозяина, который опять зачем-то подвернулся, я проскользнул
в мою комнату, задвинулся на защелку и, не зажигая свечки, бросился на мою кровать, лицом
в подушку, и —
плакал,
плакал.
В первый раз
заплакал с самого Тушара! Рыданья рвались из меня с такою силою, и я был так счастлив… но что описывать!
— Да, да, оставьте, оставьте меня
в покое! — замахал я руками чуть не
плача, так что он вдруг с удивлением посмотрел на меня; однако же вышел. Я насадил на дверь крючок и повалился на мою кровать ничком
в подушку. И вот так прошел для меня этот первый ужасный день из этих трех роковых последних дней, которыми завершаются мои записки.
Чуть свет являлись на толкучку торговки, барахольщики первой категории и скупщики из «Шилова дома», а из желающих продать — столичная беднота: лишившиеся места чиновники приносили последнюю шинелишку с собачьим воротником, бедный студент продавал сюртук, чтобы
заплатить за угол, из которого его гонят на улицу, голодная мать, продающая одеяльце и
подушку своего ребенка, и жена обанкротившегося купца, когда-то богатая, боязливо предлагала самовар, чтобы купить еду сидящему
в долговом отделении мужу.
Положив меня на кровать, она ткнулась головою
в подушку и задрожала вся,
заплакала; плечи у нее ходуном ходили, захлебываясь, она бормотала...
Мы вошли к Нелли; она лежала, скрыв лицо
в подушках, и
плакала. Я стал перед ней на колени, взял ее руки и начал целовать их. Она вырвала у меня руки и зарыдала еще сильнее. Я не знал, что и говорить.
В эту минуту вошел старик Ихменев.
— Над этим — не посмеешься! — медленно проговорил хохол. Мать ткнулась лицом
в подушку и беззвучно
заплакала. Наутро Андрей показался матери ниже ростом и еще милее. А сын, как всегда, худ, прям и молчалив. Раньше мать называла хохла Андрей Онисимович, а сегодня, не замечая, сказала ему...
Я уходил потому, что не мог уже
в этот день играть с моими друзьями по-прежнему, безмятежно. Чистая детская привязанность моя как-то замутилась… Хотя любовь моя к Валеку и Марусе не стала слабее, но к ней примешалась острая струя сожаления, доходившая до сердечной боли. Дома я рано лег
в постель, потому что не знал, куда уложить новое болезненное чувство, переполнявшее душу. Уткнувшись
в подушку, я горько
плакал, пока крепкий сон не прогнал своим веянием моего глубокого горя.
Увидится ли когда-нибудь все это опять, или эти два года, с их местами и людьми, минуют навсегда, как минует сон, оставив
в душе только неизгладимое воспоминание?..» Невыносимая тоска овладела при этой мысли моим героем; он не мог уж более владеть собой и, уткнув лицо
в подушку,
заплакал!
Подушка у меня вся
в слезах; и наяву-то не могу опомниться; сижу на постели, а сама
плачу, так и заливаюсь,
плачу.
Адмиральша прошла наверх
в комнату дочери. Людмила лежала
в постели, уткнувшись лицом
в подушки и
плача.
Лена беспомощно откинулась на
подушку. Она была глубоко оскорблена и обижена, и ей хотелось
плакать. Она еще не сознавала ясно, что у нее так болит и какие опустошения произошли
в стройном мире ее фантазий. Ей казалось только, что она оскорблена за отца, за дядю, за фамильярность, с какой ямщик отзывался о спящем, наконец за ту возмутительную ложь, на которой она его поймала…
Уже смеркалось. Иван Дмитрич лежал на своей постели, уткнувшись лицом
в подушку; паралитик сидел неподвижно, тихо
плакал и шевелил губами. Толстый мужик и бывший сортировщик спали. Было тихо.
Вернувшись домой, Лаптев застал жену
в сильном нервном возбуждении. Происшествие с Федором потрясло ее, и она никак не могла успокоиться. Она не
плакала, но была очень бледна и металась
в постели и цепко хваталась холодными пальцами за одеяло, за
подушку, за руки мужа. Глаза у нее были большие, испуганные.
— И создал я себе такую, того-этого, горделивую мечту: человек я вольный, ноги у меня длинные — буду ходить по базарам, ярманкам, по селам и даже монастырям, ну везде, куда собирается народ
в большом количестве, и буду ему петь по нотам. Год я целый, ты подумай, окрылялся этой мечтой, даже институт бросил… ну, да теперь можно сказать: днем
в зеркало гляделся, а ночью
плакал, как это говорится,
в одинокую
подушку. Как подумаю, как это я, того-этого, пою, а народ, того-этого, слушает…
— Ах, крошка ты моя несмысленная! Совьет мне веночек Григорий, да не тот, — отвечала Настя и ткнулась головой
в подушку, чтоб не слыхать было ее
плача. Только плечи у нее вздрагивали от задушенного взрыва рыданий.
На клоке марли на столе лежал шприц и несколько ампул с желтым маслом.
Плач конторщика донесся из-за двери, дверь прикрыли, фигура женщины
в белом выросла у меня за плечами.
В спальне был полумрак, лампу сбоку завесили зеленым клоком.
В зеленоватой тени лежало на
подушке лицо бумажного цвета. Светлые волосы прядями обвисли и разметались. Нос заострился, и ноздри были забиты розоватой от крови ватой.
В его разгоряченном, взволнованном и подавленном уме лицо матери представлялось таким бледным и болезненным, гимназия — таким неуютным и суровым местом, а он сам — таким несчастным, заброшенным мальчиком, что Буланин, прижавшись крепко ртом к
подушке,
заплакал жгучими, отчаянными слезами, от которых вздрагивала его узкая железная кровать, а
в горле стоял какой-то сухой колючий клубок…
Он
плакал до тех пор, пока сон не охватил его своими широкими объятиями… Но и во сне Буланин долго еще вздыхал прерывисто и глубоко, как вздыхают после слез очень маленькие дети. Впрочем, не он один
в эту ночь
плакал, спрятавшись лицом
в подушку, при тусклом свете висячих ламп с контр-абажурами.
— Да так, разные слова, самые обидные, и все по-русски, а потом стал швырять вещи и стулья и начал кричать: «вон, вон из дома — вы мне не по ндраву!» и, наконец, прибил и жену и баронессу и, выгнав их вон из квартиры, выкинул им
в окна
подушки, и одеяла, и детскую колыбель, а сам с старшими мальчиками заперся и
плачет над ними.
Потом месяц стал углом на последнюю из досок, постоял на ней с полминуты и скрылся из моего тесного горизонта, оставив меня
в моей конурке с сердцем, преисполненным тоской, разнеженностью от воспоминаний и сожалением о себе… К глазам
в этой темноте подступали слезы. Мне хотелось кинуться на свою кровать, уткнуться лицом
в подушку и, пожалуй,
заплакать, как я
плакал когда-то ребенком.
Укрылся одеялом с головой, сжался
в узловатый комок, подтянув костлявые колени к лицу, и, точно
в одно мгновение пройдя весь обратный путь от старости к детству, —
заплакал тихо и горько и стал просить мокрую, теплую, мягкую
подушку...
Лицо о. дьякона было желто, как шафран; ни говорить, ни
плакать он не мог, ни даже стонать. Молча и медленно он опустился на
подушку и старательно, убегая от света и от слов Лаврентия Петровича, завернулся
в одеяло и притих. Но тот не мог не говорить: каждым словом, которым он поражал дьякона, он приносил себе отраду и облегчение. И с притворным добродушием он повторял...
И с этим девочка погасила свечу, чему Синтянина была, впрочем, несказанно рада, потому что щеки ее алели предательским, ярким румянцем, и она была так сконфужена и взволнована, что не
в силах была сделать ничего иного, как добрести до кровати, и, упав головой на
подушки,
заплакала слезами беспричинными, безотчетными,
в которых и радость, и горе были смешаны вместе, и вместе лились на свободу.
И заглушенный
подушкой плач братца Иоле, желавшего показаться во что бы то ни стало «мужчиной»
в эти грустные часы, и стойко скрывавшего свои слезы перед разлукой с любимой сестренкой…
Тогда, видя всю бесполезность криков и угроз, утомленная и измученная Тася как сноп повалилась на стоявшую
в углу каморки постель и, уткнувшись лицом
в подушку, тихо
заплакала.
— А я так очень несчастна, страшно несчастна, Юлико! — вырвалось у меня, и вдруг я разрыдалась совсем по-детски, зажимая глаза кулаками, с воплями и стонами, заглушаемыми
подушкой. Я упала на изголовье больного и рыдала так, что, казалось, грудь моя разорвется и вся моя жизнь выльется
в этих слезах.
Плача, стеная и всхлипывая, я рассказала ему, что папа намерен жениться, но что я не хочу иметь новую маму, что я могу любить только мою покойную деду и т. д., и т. д.
— Да разве это питье? Это бурда какая-то! — чуть не
плача, кричал Юрик и выплескивал лимонад из стакана прямо на одеяло и на
подушку, глядя
в лицо гувернера сердитыми, блестящими от гнева глазами.
Марко упал на колена, покаялся — и сознался, как дело было. Август Матвеич, когда ложился спать, вынул билеты из кармана и сунул их под
подушку, а потом запамятовал и стал их
в кармане искать. Марко же, войдя
в его номер поправить постель, нашел деньги, соблазнился — скрал их,
в уверенности, что можно будет запутать других —
в чем, как видели, и успел. А потом, чтобы загладить свой грех перед богом, — он к одному прежде заказанному колоколу еще целый звон «на подбор» заказал и
заплатил краденым билетом.
Маша, еле проглотив свой сбитень, ушла
в свою комнату и тут сдержанность покинула ее. Она, не раздеваясь, бросилась на постель, упала головой
в подушку и тихо
заплакала.
Суворов вошел к себе
в комнату, сбросил мундир, запачканный кровью покойной, бросился на постель и уткнул лицо
в кожаную
подушку. Он
плакал второй, и последний, раз
в жизни.
Сейчас Верочка бессильна. Есть от чего прийти
в отчаяние и горько-горько
плакать по ночам, уткнувшись лицом
в подушку!
Зинаида ткнулась лицом
в подушку и
заплакала.